[The Black Sea’s treasure. Part 2]

Я медленно открываю глаза и понимаю, что на пляже. Отяжелевшая рука тянется к сумке, нащупывает телефон, и я проверяю время: 8 утра. А мы тут с 6 околачиваемся. Поднимаюсь, ищу взглядом Хоро и нахожу её по колено в воде. Она выжидательно смотрит под ноги и держит стаканчик из-под термоса. В какой-то момент мимо проплывает косяк мальков, она в одно мгновение проводит стаканом по воде, но всё тщетно — ни одна рыбка не попалась. Я медленно встаю, приближаюсь к другу и где-то с минуту молча наблюдаю за охотой, но после меня всё же прорывает:

—Зачем ты ловишь стаканом, если у нас есть контейнер? Он куда больше по объёму, следовательно, увеличивается вероятность поймать рыбку…

Хоро замирает, мигом выпрямляется, и её лицо одновременно выражает радость, восхищение и вообще всё, что соответствует слову «эврика».

С собой у меня были лишь портфель и небольшая сумка, поэтому нет ничего сверхъестественного в том, что собиралась я быстрее всех. Последнюю ночь в Беляусе мы с Архитектором провели на пляже: она разглядывала небо и определяла по карте созвездия, я же экспериментировала с камерой своего телефона и снимала короткие бессмысленные видео. Ничего особенного, просто обрывки того, что видела перед собой: луна, тихие волны; по пути домой друг светил под ноги фонарём, мне показалось это достаточно зловещим, поэтому сохранила себе данный образ тоже, и так далее. Утром проснулась рано, быстро приготовилась к отъезду, немного почитала книжку, надеясь скрасить этим ожидание, но вскоре мне надоело, и я решила сменить род деятельности. Вспомнила про снятое ночью, скачала жутковатую музыку на телефон и начала лепить что-то непонятное и чрезвычайно артхаусное. Вскоре и Хоро разобралась со своими сумками, и теперь оставалось дождаться лишь родителей со всеми их сковородами, картохой и миксерами.

— Что делаешь?

— Пока что сама не очень понимаю. Но я была бы рада, если бы получилось действительно зубодробительно. Я пыталась снять ещё кое-что в ванной, но только сейчас заметила, что всё затемнено, а в номер теперь идти поздно: там всё закрыто. В итоге, сюжета как такового и нет, поэтому сомневаюсь, что выйдет хоть что-то.

— Не переживай. Может, в Севастополе доснимем.

Так и вышло. Днём мы съездили в военную часть навестить одного нашего московского друга, потом посетили Бахчисарай, который надолго ещё останется в моей памяти. Так странно было видеть на указателях турецкие слова, но написанные при этом кириллицей! Мне правда жаль, что в этом городе мы не смогли задержаться и сходили только во дворец. Думаю, обязательно вернусь туда в будущем.

Поздно вечером наша машина-склад наконец-то доехала до Севастополя. Родители Хоро пошли в ресторан, мы же решили прогуляться по набережной. Там не было ничего особенного, кроме волн, набрасывающихся прямо на прохожих. В одной забегаловке выпили кофе, я думала, что усну от него, но нет — меня хватило аж до двух ночи. Дальше по плану должны были спать в машине, а взрослые — в отеле, но почему-то маме Тане не понравился район, она с чего-то посчитала его крайне подозрительным, поэтому нас буквально затащили в номер, и мне пришлось доплатить за себя. Спали мы в разных комнатах.

— Ну, что, пошли снимать? — напомнила мне Архитектор, когда все уже почистили зубы, сходили в душ, и теперь заветное помещение никому не было нужно. Заговорчески кивнув, последовала за ней. Я была кем-то вроде оператора, режиссёра и монтажёра, Хоро же одновременно работала и актрисой, и главной по спецэффектам, и ответственной за освещение и грим. Мы растёрли тушь вокруг её глаз, но вышло не очень убедительно. Подруга сосредоточенно смотрела на своё отражение и пыталась найти выход из сложившегося положения.

— Мда. Нам бы угля активированного, но я не взяла его.

Обычно она всегда носит с собой лекарства, причём в огромном количестве, — видимо, передалась привычка её матери-врача — а я никогда не заморачиваюсь на данный счёт. Но не в этот раз: буквально за два часа до отъезда из Москвы я успела отравиться яйцом. Причём всё так ужасно нелепо вышло. Помните, я как-то говорила, что должны были выезжать в час, а стартовали, в итоге, в шесть? При этом держите в голове, что из Турции я вернулась в абсолютно пустую квартиру, и в холодильнике ничего не было, кроме яиц. В какой-то момент, часа так в четыре я проголодалась, интуиция подсказывала, что выедем мы ещё не скоро, поэтому неплохо было бы подкрепиться. Лишний раз выходить из дому не хотелось, так что начала варить яйца. Почему-то я была уверена, что их купила мама и просто не успела всё доесть. У меня и мысли не было, что вообще-то они мои, те самые, что я оставила в июне, дабы она не голодала (матушка ведь никогда не готовит, поэтому я всерьёз переживала за неё). Яйца не пахли подозрительно, я начала с удовольствием их уплетать в обе щеки, но в какой-то момент вдруг замерла и почувствовала что-то неладное. Что-то точно было не так.Через пару минут меня стошнило.

— Эмн, ну, у меня есть уголь. Я много взяла его, ведь перед отъездом отравилась яйкой.

И пошла жара! Мы нашли чашку, размяли в ней ложкой несколько таблеток угля, добавили туда гель для душа, предложенный жильцам отеля, и нанесли всё это на лицо нашей оскароносной актрисе. Позже нам ещё пришло в голову, что наш главный персонаж должен не просто пялиться в своё отражение, а вдобавок провести рукой по стеклу, чтобы на нём осталась чёрная жижа. К чему бы это? А, чёрт его знает. Это «искусство», оно непредсказуемо.

Про освещение — отдельная история, это надо было просто видеть. Мы и так и сяк прыгали у плафонов ванной комнаты и пытались закинуть на них кофты, чтобы хоть немного приглушить лампу. Когда наконец-то всё с трудом накрыли, начала капризничать моя камера: теперь было слишком темно для неё. Включили фонарь на айфоне, поставили его на рулон туалетной бумаги — слишком светло. К счастью, гений не покинул нас, и мы просто прикрыли фонарь слоем всё той же туалетной бумаги — идеально.

Я досняла наше мистическое извержение искусства, расходуя последний процент зарядки на телефоне. На следующий день мне предстояло много ездить, снимать, ведь впереди нас ждали Херсонес, Никитский Ботанический Сад, Алушта, поэтому зарядить своё устройство было для меня жизненно важно. Но вот беда — провод я оставила случайно в машине, а на дворе час ночи.

— Погоди, не расстраивайся, — успокаивали меня — возможно, мамин переходник подойдёт. Сейчас я спрошу.

Я буквально ненадолго отвлеклась, не особо проследив за тем, в каком виде Архитектор пошла будить родителей, как из соседней комнаты раздался небольшой полукрик-полувздох, выражающий одновременно все оттенки непонимания происходящего. Конечно же, наша актриса не подумала смыть грим и отправилась за зарядкой вся перемазанная в чём-то чёрном, лохматая и до сих пор в образе. Но зарядку она, в итоге, мне принесла, так что всё хорошо, что хорошо кончается.

Когда она смывала с себя «чернь поганую» , мы много шутили про обильное количество прыщей на следующее утро, но эффект оказался обратным! Кожа стала безумно нежной, прямо-таки шёлковой, и мы всерьёз задумались о покупке большой партии активированного угля по приезде в Москву.